Когда они добрались до Варсиканской Столицы, прошла как минимум неделя- даже Нори, могучее и выносливое создание Западного Ветра, не был способен достаточно быстро перемещаться с таким грузом, как двое эльфов в броне, с оружием и тяжелыми сумками. Редких перерывов на сон было недостаточно – слишком много отдыха нужно было телу зверя. Но, вот, опустив всадников на землю, зверь Обернулся и убежал прочь: остановить или догнать его Утшхэ даже не пыталась – а толку? Нори вырос в этих лесах и знал их как хозяин свои владения.
В эльфийских землях все еще царила осень: золотые, будто на самом деле выполненные из этого металла листья отражали солнце, зазывно поблескивая прибывшим на родину эльфам. Те же, едва опустившись на жухлую траву, изумленно огляделись: Варсиция ожила! После Мертвой Войны, бывшая серой и погибшей, сейчас она казалась ненастоящей: слишком много томной, дышащей красоты было в еще недавно казавшейся спящей блеклым сном стране. А ведь прошло совсем немного времени!
Опустились герои неподалеку от Серого Замка – утомленные и изнуренные путем, но довольные и восхищенные.
Должна упомянуть и то, что их встречали: встречали те, кого Танако и Утшхэ знали с глубокого детства. Там были и кузены Танако, и несколько живших еще тогда в Столице архонов- долгожителей, и друиды и еще другие. Однако, зачем они прибыли, никто явно не знал: немногочисленный народ лишь радовался пополнению своих рядов.
Однако, с первого взгляда на окружение становилось ясно – бездельничать им не придется. Уцелевших зданий в городе почти не оставалось: для жилья явно не хватало помещений. Когда-то счастливо и удобно жившие каждый в своем доме, сейчас большая часть уцелевших тогдашних жителей ютилась под навесами и в наспех сооруженных хибарах.
«Скоро нагрянут холода… Если не отстроить хотя бы часть зданий, им придется туго» - мысль Утшхэ была ясной, в отличие от действий. Она неопределенно и медленно качала головой и кусала губы, вызывая недоумение у смотрящих на нее.
- Сейчас вечер. Почему вы не идете спать? – Обратилась Утшхэ к собравшимся жителям. Ей ответил мальчишка - архон. Что делал ребенок в столь избитом месте –загадка, но это определенно был ребенок.
- Мы должны дежурить по городу и патрулировать улицы, чтобы в случае беды предупредить всех об отряде нежити и проводить прибывающие отряды. Мертвые все еще бродят в наших землях. К тому же, необходимо проведывать пленных в подземельях Замка – темницы сильно повреждены. – Протараторил мальчуган.
Раздался дикий грохот и от дальней башни Замка, сильно поврежденной во время войны, отвалился и упал на землю огромный кусок и толпа, а вслед за ними наши герои, поспешила туда.

- Скорее, помогите им! – Вопил все тот же мальчик, безуспешно пытаясь убрать грузный кусок стены – судя по всему кого-то придавило – из под камня слышались сдавленные хриплые стоны.
- Отойди. – Утшхэ отстранила ребенка и рванувшихся помогать жителей – они могли ухудшить положение неосторожностью. – Хранитель, укрой их. – Велела девушка Танако. Тот послушно кивнул и, расправив крылья, скрыл за ними народ. Молодые люди не без любопытства выглядывали, старики и взрослые же вели себя неоднозначно – они то глядели отрешенно в противоположную сторону, то оглядывались, поднимая брови. Но все это было маловажно. Вскоре, прибегнув немного к помощи сил Эдемейн, Утшхэ освободила из под завалов пострадавших – то были двое, чуть меньшего, чем она возраста. Архон-юноша и эльфийская девушка тринадцати-четырнадцати тысяч лет от роду.
- Постарайтесь не бродить по опасным местам, какими бы не казались они вам романтичными. – Прохладно отсчитала их эльф, недовольно хмурясь. Мальчишка, явно дерзкий не только с ней, гаркнул на нее:
- Тебе не понять, почему мы это делаем! Ты одинока, как этот замок, как каждый его узник!
Танако и рад бы дать тумака мальчишке. Он даже двинулся вперед, но был остановлен жестом подопечной. Короткий кивок вверх и он понял, почему – мог случиться еще обвал и только крылья хранителя защитят собравшуюся толпу.
А меж тем Утшхэ вновь обернулась к мальчишке – глаза у него были небесно-голубые, но в отличие от глаз того же Райто в них не было ни капли мудрости – они горели желанием доказать свою силу, доказать силу своей любви, силой решимости…
- Я могу доказать как сильно ее люблю! – Выдал он уже не так горячо, как прежде. – А ты не можешь доказать даже собственную силу.
Наша эльф лишь кивнула, не отпуская с губ слабую, но ужасно ехидную ухмылку. От этой ухмылки, как и от этих глаз, этого бледного, призрачного облика юноше становилось нехорошо – странная это едвушка. Или женщина? Ее комплекция не давала шанса разобраться – слишком высокая для ребенка, слишком нескладная для взрослой.
- Но, несмотря на твои слова, она пострадала. – Утшхэ кивнула на девушку-эльфа, сидящую на обломках и сквозь плотно сжатые зубы стонущую от боли. Левая рука ее была вывернута под невероятным углом, невозможным для обычного здорового эльфа. – Много ли стоит такая твоя «сила»? – Голос эльфы был тихим и спокойным – в нем не было даже холода. Встретившись лишь на секунду взглядом с мальчишкой, Утшхэ тут же отвернулась и поспешила к девушке-эльфу.
- Как твое имя? – Вопрос будто застал ту врасплох – девочка тяжело выдохнула, сдерживаясь от болезненного крика.
- Зарика… Зарика Ишт’Амор… - Представилась она и вновь сжала зубы, морщась. Из под ресниц покатились одиночные слезинки.
- Сейчас будет больно, Зарика. На секунду. Сожми, как можно крепче, в кулак свою волю. Ни к чему будить спящих.
Зарика кивнула и шмыгнула носом. Светловолосая эльф провела ладонями над рукой и…
- КХАХ!.. – Вырвался из уст девушки хриплый стон. У нее перехватило дыхание от холода, который она ощутила. Переведя взгляд на руку, она узрела, что рука ее, от кончиков пальцев, до плеча, покрыта тонким, но крепким, будто каменным слоем льда, от которого шел пар – настолько холоден он был.
- А теперь к лекарю. Немедленно! – Скомандовала Утшхэ. И девчушка, не чувствуя уже боли, - рука, покрытая льдом, полностью онемела, вскочила на ноги и помчалась в необходимом направлении.
- ХЭЙ! Больно же! – Огрызнулся юноша-архон, когда, едва коснулся он плеча Утшхэ, та молниеносно, рукой с той же стороны, нанесла ему удар с ноги, свалив на землю. И лишь осознав, что сотворила, она обернулась. Поднявшись на ноги (она сидела на корточках) , девушка помогла архону встать.
- Прости, мальчишка. – Извинилась она прохладно и повернулась лицом к Танако.
- Чего вылупились? – Оскалилась девушка на зевак, тут же спрятавшихся за огромными крыльями эльфа. Но крылья тут же исчезли. – Те, кому необходим отдых –идите спать. Охрану Као’Зе этой ночью мы берем на себя.
По толпе пронесся недовольный ропот – где это видано, мол, что вдвоем охраняют столицу Варсиции?!. Однако, усталые после строительных работ в городе, постепенно жители и строители рассосались по местам ночлега. Юноша – архон убежал прочь. Видимо, к своей подруге.
- Ты не вымоталась разве за все это время? Побледнела, как полотно, а еще собираешься расходовать силы на патруль…  - Утшхэ согласно кивнула и повернулась спиной, не провоцируя Танако на споры, как это порою бывало. Даже она, холодная, действительно устала.
- Я не могу нарушить данное слово. – Она не обернулась, но изнеможенно выдохнула, уже не делая попыток состроить ехидную рожу – от хранителя, приказа которого из-за силы их взаимосвязи она не может не выполнить, настоящие эмоции уже не скроешь даже ледяными словами и мыслями.
- Не сопротивляйся мне, ладно?  – Попросил почему-то хранитель. В следующую секунду девушка ощутила, как на груди смыкаются в замок сильные пальцы, но, не в силах шевельнуться из-за дурацкого приказа, лишь поджала губы, приопустив голову. В ясные ее мысли забралась одна сомнительная и мутная и Утшхэ не помедлила ее озвучить. Однако, неожиданно печально даже для нее самой вышел голос.
- Для тебя я – еще одна, просто менее доступная, но, как те, Угрумские девки, шлюха. Не так ли?  – Огрызнулась  Утшхэ и умолкла. Эльф тоже молчал и уже через несколько секунд Утшхэ пожалела, что задала этот вопрос. Холод-холодом, но благодарность, которую она испытывала к этому эльфу, была безгранична – слишком часто выручали ее талантливые его руки и острый язык. Очень неосторожным было это ее ехидство. Больно многое оно могло отнять.
Но Танако лишь стиснул ее в объятьях покрепче, прижимая к себе. Ясно было, что в эту секунду его одолевала та непреодолимая, знакомая каждому влюбленному, жажда эмоциональной близости, когда хочешь поделиться всем тем, что накипело внутри, и все к тому предрасполагает, но…
Нельзя.
Юноша освободил одну руку и поправил ею волосы Утшхэ, убрав их от ушек. Вновь сомкнул объятия и наклонился к острому, такому же, как вся она, белому уху подопечной. Голос хранителя упал до жутковатого, грубого шепота.
- Будь так, я бы давно затащил тебя в постель, наивное, юное создание. Ты не можешь ослушаться ни моих приказов, ни просьб, ни даже пожеланий. Не так ли?