«Каждый человек сам себя
воспитывать должен»
Базаров
«Отцы и дети»

Недовольству Избранного не было предела. Мир сразу же это понял, как он только приблизился к мальчишке. Ровесник Ли – как же он от нее отличался! Более похожий на Нария с его пижонством, сросшимся с характером, еще и лидер, но лидер заведомо глупый и безответственный… Неужели судьбе угодно было посвятить целый мир в руки такого человека?.. Но, что же. Всегда – полагал маг – следует надеяться на лучшее. Именно этому его учила Мина…
- Ты кто? – С ходу спрашивал Священный, как только Мир приблизился к нему. Маг, объяснив примерно также, как он давал объяснение Ли, встретил полное непонимание. Юноша или не хотел, или не мог понять, о чем говорит маг. Красивые черты его изящного, худого лица приобретали выражение пустоты, а голубые глаза тупели, когда Мир пытался хоть заставить его хоть как-то осознать то, о чем он говорит. Избранный не то, что не верил – он не понимал, о чем идет речь. Мага, привыкшего за ту неделю, что они искали Избранного, к пониманию Ли, такая простота Избранного не огорчала, но вводила в полное недоумение. Не верилось ему, что такой, как этот мальчишка, может стать спасителем. Печальным был опыт мага и он знал, что люди меняются редко. Особенно такие.
- Я так понял, от меня требуется куда-то сходить? – В итоге, так и не поняв Мира, спросил Избранный. Маг едва не застонал, и в голове его даже промелькнула мысль о том, чтобы силой отправить Священного в нужный мир, но… Но эту мысль почему-то сразу отбросило воспоминание о том, что с собой они должны еще привести и Ли. Что-то подсказывало магу, что ничего не выйдет в случае, если она не пожелает. Так подсказывала интуиция, а интуиции маг верил.
- Да. В течение этой недели требуется кое-где побывать.

Меж тем, Ли собиралась. Собиралась неспешно, но безумно волнуясь. Она крепко стояла на ногах, не падала в обмороки и за всю жизнь ни разу не потеряла сознание, несмотря на то, что и силой особой похвастаться не могла. Скорее даже наоборот. Но почему-то это совершенно не мешало ей быть крепче самого натренированного спортсмена. Ее сердце не подвергалось каждый день перегрузке. Ли, ко всему, не пила и не курила. Никогда. Такие действия и такой образ жизни были ей, мягко говоря, попросту неинтересны. И даже любопытство, обычно толкающее людей на ужаснейшие поступки, не касалось ее. Зато интересовали ее прочие вещи – престранные. Любила она играть с пауками и некоторыми другими насекомым и дворовыми, огромными псами, хотя и кошек с котами жаловала не меньше. Никогда не давила муравья, ползущего по руке, если таковое случалось. Если у ней находились деньги не срочно нужные, то отдавала все, до копейки. Почему? Ли и сама не знала. Характер ее не позволял проявлять жадность, немного, но присущую ей, и злобу, потому, что девушка прекрасно знала, - чувства эти разъедят её рано или поздно, если их не убить сразу же, как они дадут о себе знать. И чувства были в ней, по большей части, странные, но неплохие, как она считала. И была права, хоть и весьма по-своему.
Рука девушки дрогнула, за спиною послышался шорох, и тут же плеча коснулось что-то. Ли рефлекторно отскочила было вперед, от раздражителя, но рефлекс сыграл с ней злую шутку – она больно ударилась коленями и боком свалилась на большую матерчатую сумку, в которую собирала вещи, ударившись о стену макушкой. Прошло несколько секунд, пока боль стала не столь пиковой, и Ли сфокусировала взгляд. Возле кровати, удивленный, стоял Мир.
- С чего ты так дёргаешься? – Усмехнулся маг. Такая реакция на прикосновение была довольно неожиданна. Раннее, стоило ему коснуться девушки как любая из них, с кем он проворачивал шутку внезапного появления, как зачарованная, оборачивалась, а, видя улыбку, либо падала в обморок, либо устраивала в истерику. Некоторые даже бросались на шею, по наивности своей веря в чудеса романтического рода. Мир, правда, разочаровывал и тех, и других, и третьих, но факт оставался фактом. Только Ли, из многих, среагировала скорее как житель диких, опасных земель, нежели девушка нежных лет. Словно не было для нее ни романтического полета мечты, ни самой нежности и ласки, женственности, и даже пугливости, которые свойственны всем, почти без исключения, девушкам.
Однако, видимо, Ли и была этим исключением. Она спешно вскочила с кровати и, едва не шатнувшись, сухо спросила:
- Что ты здесь делаешь? – Голос ее звучал не злобно, но не без некоторого недоумения. Будто бы она не понимала, зачем Миру нужно было обязательно касаться плеча. Почему не мог он, например, постучать в дверь?.. При этой мысли Ли обмерла. Она не слышала даже шагов!
- Мы скоро отправляемся. Священного я… Убедил. Теперь осталась только ты.
Ли только нахмурилась и поджала губы. Бледное лицо ее будто серым сделала набежавшая вдруг сердитость. Девушка хмыкнула и молча вышла, чуть подвинув мага ладонью, подтолкнув мягко в грудь. Она пошла на кухню, где поставила шипеть старый электрический чайник и насыпала в кружку, - много просыпая мимо, две ложки сахару. Мир вошел на кухню, когда чайник уже закипал, с щелчком выключателя. Ли тогда поднялась и положила в ту же кружку чайный пакетик, привязав ниточку с бумажным ярлычком к ручке. Кипяток в кружку Ли заливала перевернув чайник почти вверх дном, в последний момент едва успев повернуть его обратно, едва избежав кипятка, так и стремящегося изуродовать белые, нежные отчего-то, хоть и мальчишеские из-за коротких ногтей и натертостей на боках пальцев да костлявости, руки. Будто играла Ли с водой – играла с опасностью, но играла не потому, что нравится, а потому, что как будто ей это было надо. Зачем? Она и сама не осознавала, что требовало от нее постоянного маленького риска. Но то, что она осознавала, так это то, что благодаря этому малому риску она способна на большой. Её решимость отличалась от слепого героизма – на смерть и жертву если шла она, то понимая, что в случае смерти – она умирает, в случае неудачи – второй попытки нет.
- Чаю? Сладкого? – Ли кивнула на чайник и потянулась за внушительного вида стеклянной миской, стоявшей на окне, наполненной конфетами самого разного вида. Маг хотел было отказаться, но на столе уже с громким стуком была выставлена та самая стеклянная миска и прозрачная кружка с нелепого вида тиграми на ней.  Когда Мир, видя, что, если надо, то его закормят сладким и запоют силой, обреченно опустился на тяжко скрипнувший стул. На колени тут же прыгнуло что-то… Опустив взгляд, Мир увидел кошку. Самая обычная, пушистая, мягкая и ласковая… Но что-то в ней и не было кошкой. Собачья скорее, если не человеческая, полная и абсолютная преданность хозяйке скользила в умных, глубоких голубых глазах. Даже сидя на коленях мага, кошка не переставала наблюдать за Ли: стоило девушке сесть рядом и скосить взгляд на зверя, та спешно сменила место пребывания.
- У тебя довольно умный зверь. Жаль, что в бою она бесполезна. – Похвалил Мир. Похвалил искренне, более как маг, видящий самую суть окружающего.
К слову, раз уж я упомянула о том, расскажу вам о видении магов несколько поподробнее. Начну с того, что мир в их видении отличается от данного смертным понимания. В нем паук с необычным сердцем может быть чем-то невероятно ценным, а аристократ с сердцем-угольком – ничтожеством. Маги преклоняются лишь перед сильнейшим из сердец, Высшему Магу, да Божеству, которое, согласно легендам, породило Сущее. Над магами практически не были властны ни короли, ни лидеры бандитских группировок: все маги, желающие получать поддержку и пропуски в любой уголок мира состояли в Гильдии Бирюзового Тумана, которая устанавливала законы и правила к соблюдению из членами этой гильдии. Из них основными являются: непричинение вреда беззащитным, запрет на использование магии в заведомо неравном бою, обучение средним и высоким магическим приемам существ и людей, не получивших допуска к Гильдии и одобрения Высшего Мага, запрет на создание существ из трупов и создание гибридов из мистических существ (есть исключения, но таковые редки), применение магии в целях принесения вреда чему\кому –либо без причины, и, наконец, запрет на использование магии для мгновенного перемещения. Но для последнего случая существуют исключения. Под это исключение и попал Мир, как один из приближенных Высшего Мага. Ему до определенного времени было дано разрешение, которое он носил всегда с собой, - скатанный тонкой трубочкой свиток, перевязанный алой атласной лентой – маленький, как игрушечный, висящий на толстом шнурке, который будто упругой змеей лежал на бледной жилистой шее.
Что говорить о Видении магов – то оно также отличается от привычного нам. Особо талантливые маги не могут видеть внешность, как критерий оценки – и дело здесь отнюдь не в воспитании. Одаренные сверх меры, большинство таких магов с малолетства привыкает судить по цветам сердца и души. Они с ранних лет, осознавая надежность этого критерия оценки, развивают в себе дар Зрящего, и, видящие человека насквозь в самом что ни на есть буквальном смысле этого слова, живут себе, не зная врагов, - враги страшатся их… А друзья – без ума от таких магов, потому как только подобный такому магу друг поймет, что ты искренен и не усомнится в этом. Если, конечно же, друг настоящий.
Большинство магов земель, из которых Мир был родом, обладали достаточным состоянием, многие уже в двадцать лет обзаводились, хотя бы для приличия, семьей и небольшим особняком… Однако, магов на родине Мира было немного, и некоторым, -таким, как он, или же Высший Маг, наделенным определенной властью приходилось из всех наиболее тяжко. Именно на них летели со всех сторон злодеяния и против таких, как они затевались рабами бунты.
Мир мрачно вздохнул, размышляя о том, что сможет поделать, если обрабатывающие землю работники вновь, как почти перед его уходом в этот мир на поиски Избранного, взбунтуются.
Нет, он искренне желал им свободы и счастья. У магов и чинов хватит сил прокормить себя за счет труда, по крайней мере, наёмников. Но вот чего маг не желал, так революции. Радикальные перемены несут слишком много бед…
Именно перед революцией на одном из континентов его мира исчезла Мина…
- Сахар сам насыпь. – К магу подтолкнули пузатую сахарницу.
- Ну же, что тебя там грызет. Не томи, выкладывай. – Проворчала девушка и маг опешил. Неужели по нему все так ясно видно? Или же… Да нет, быть того не может, что в Ли есть задатки мага! Почему он их тогда не заметил?
Но чем дольше Мир вглядывался в сперва профиль, а после и анфас грубоватой особы, тем меньше понимал, откуда она могла понять его состояние.
- Как ты узнала о моем… Чувстве? – Спросил он в итоге, сдаваясь. Смысла играть в загадки и тайны не было.
Ли неопределенно повела костлявыми плечами. Лицо ее приобрело одновременно задумчивое и удивленное выражение. А маг в n-ый раз изумился свободной мимике.
- Не знаю. – Честно отвечала она. И по сердцу ее – ярче немного засветившемуся белым, - было видно, что это правда даже без примеси. Разве что, горечи – алые разводы на черной корке едва заметно поярчали.
Воцарилось молчание. Несколько томительных минут прошли в почти полной тишине – лишь тихое мурчание перебивало беззвучие, да звук глубокого, сильного дыхания мага и его знакомой.
Но молчание, тишина – были прерваны. Лилия вскочила решительно, едва не опрокинув стул, и выскочила в коридор, объединенный с залом, через который быстро проследовала в свою комнату… Но тут же вернулась. Заглядывая на кухню уже с поистине детским любопытством, будто она умчалась не оттуда полминуты назад, Ли спросила у Мира, какая в его землях сейчас погода.
Маг лишь пожал плечами. Он не был в курсе – с того времени, как они с Нарием начали поиски, прошли добрые полтора года. Времена года тех земель несколько отличаются от наших, и маг, вынужденный следить за непонятным ему календарём, совсем забылся о том, что был ему привычен.
- Ладно… - выдохнула девушка и вновь исчезла в маленькой, уютной комнатке. Только иногда раздавалась сапожничья ругань, тихая, как сквозь зубы, да стук, с которым о крышку чем-то бьют. Судя по всему - кулаком или пяткою.
Ли вернулась довольно скоро – Мир не успел насчитать и десяти минут, как Ли уже вышла в коридор. Сумка, немногим легче самой Ли, едва ли не перевешивала – девушка кренилась набок. На предложение мага понести груз, однако, она не стала строить из себя супер-леди и молча подала сумку.
- Мне даже любопытно, что такая особа может взять с собой. – Усмехнулся маг, едва сдержавшись от чуть было не вырвавшегося оха. Груз Ли весил как юная большая кошка.
- Если это снисходительность, то будь добр вернуть сумку. – Проговорила она тихо и даже потянула ее обратно на себя. Однако, маг не отпускал. Ли отшатнулась, - слишком слабая, чтобы совладать с мощью когда-то перспективного бойца.
Мир постарался спрятать улыбку. Делу- время, потехе – час.
- Нам пора. – Ли кивнула и, потеснив мага бедром, села переобуваться. За тем, как она зашнуровывает тряпичные, беговые кроссовки, Мир наблюдал с некоторой иронией. За время пребывания в этих землях он успел обрасти привычками здешних мужчин.
- Недалеко ты убежишь. – Хмыкнул он и тут же получил со всей дури локтем в бок.
- Заткнись… - Только буркнула Ли и, обувшись наконец, потянулась за ключами. Но те зазвенели за ее спиной.
- Ключи нужно оставить здесь. Не хочу причинять вред семье. – Проговорила она. Маг покачал головой.
- Доверь это мне.
И они ушли.

Нарий с Избранным появились в назначенном месте вовремя. В отличие от Мира с Ли. Последние долго тряслись в такси, чей подвыпивший водитель, удививший мага и девушку своим состоянием, долго занимал их разговорами и, даже получив доплату поверх цены проезда, не хотел отпускать пассажиров. Но и ждать себя долго они не заставили. Уже вскоре они добрались до кладбища, по периметру которого символично тянулся внушительного вида газопровод.
На кладбище царила тишина и тьма. Точнее, почти тишина. Полную ее уничтожали редкие всплески юношеских голосов: Нарий и Избранный о чем-то спорили.
- Наконец-то и вы тут. – Обернулся нехотя Нарий, отвлекаясь от горячее дискуссии. Он явно входил во вкус. Мир в свою очередь недовольно покосился на батальон сумок.
- Это что? – Сухо огрызнулся он. Нарий сразу притих и будто даже уменьшился, зато Избранный сразу же выскочил вперед. Довольно потешно, должна сказать, это выглядело. Видно было, что и он смутно, но понимал опасность гнева Мира, но, видимо, старался выглядеть бравым.
Так неуместно.
- Это мои вещи. Ты сам сказал взять все самое необ…
- Да откуда у тебя дома вообще столько вещей нашлось?.. Тащить это будешь сам. – Фыркнул маг раздраженно. Все с большим трудом он сдерживался, чтобы не наподдать мальчишке. Тот его, мягко говоря, раздражал. Но раздражал не как даже бывает то у людей – без причины, повода, на сухих чувствах, но как видящего.
Несмотря на верный окрас сердца Избранного, что-то в этом свете смущало мага. Смущало в том плане, что свет того сердца был тускл, непостоянен, неровен и ненадежен. Будто в любую секунду белый может запылать огненным или же бездонно-черным.
Это не было нормальным, и, уж тем более, положительным явлением. Не для них.
Священный хотел было начать возмущаться, но Нарий не позволил ему. Он все еще молчал. Будто бы он один понимал что-то в гневе Мира, чего не понимали другие присутствовавшие.
Портал открылся откуда не ждали – прямо под ногами Мира и Ли засиял кроваво-красным, с черными и розовыми переливами, испещренный узорами треугольник. Нарий и Избранный шагнули к магу с девушкой.
В мгновение ока четверо исчезли вместе с порталом. Только пара десятков сумок остались сиротливо дожидаться своего часа на кладбище. Там смеркалось.